… Привязал оглобли к плугу,
Он гнедого ввел в оглобли,
Впряг он пахотную лошадь,
Стал распахивать болото,
Бороздить сухую землю,
Целину врезать глубоко.
Новину он плугом поднял,
Новь глухая стала пашней,
Выгоном и сенокосом…
Калевипоэг
Начало эпохи средневековья на территории Вологодской области ознаменовалось важнейшим событием — появлением славян. Славянские племена в IV-VII вв. н. э. из Центральной Европы продвигаются на юг, восток и северо-восток Европы. Письменные известия античных и восточных авторов, археологические исследования свидетельствуют о том, что славяне были оседлым этносом, по преимуществу земледельческим. Долгое время считалось, что славяне начинают осваивать территорию современной Вологодской области не ранее VIII в. н. э. Более ранние славянские памятники были обнаружены и раскопаны Северорусской археологической экспедицией под руководством А. Н. Башенькина в 1980-1990 гг. В V в. н. э. западных районов нашего края достигли группы славян, продвигаясь с юго-запада, с территорий современных Новгородской и Тверской областей. Интересно, что места для поселений славяне выбирали такие же, как и местное финно-угорское население: это высокие красивые берега рек, в сосновых борах, рядом с которыми есть обширные пойменные луга. Некоторые славянские поселения находятся в непосредственной близости от финно-угорских. Например, славянское поселение Устъ-Белая III располагается в 0,6 км от упоминавшегося выше комплекса раннего железного века Усть-Белая I. Такая же ситуация наблюдается на Варшавском Шлюзе (Чагодощенский р-н) и Куреванихе (Устюженский р-н). По-видимому, там, где появлялись славяне, финно-угорское население было вытеснено или ассимилировано ими.
Основные районы освоения в V-VIII веках — это берега рек Чагоды, Кобожи, Мологи, Песи. Ученые считают, что первые славянские поселенцы были кривичами — сложным этническим образованием, славяно-балтским в своей основе. Поселения кривичей — неукрепленные селища, на территории области их известно около 10.
Поселение Варшавский Шлюз III расположено на берегу р. Чагоды при впадении р. Горюн. Свое название получило от находящегося неподалеку шлюза Тихвинской водной системы. В раскопе обнаружены остатки трех жилищ. Это были наземные срубы, стоявшие в одну линию вдоль берега реки. Дома имели размеры 3,6×5 м, 4,1×5,3 м и 5,1×8,4 м. Внутри каждого были развалы печей-каменок, множество фрагментов лепных сосудов, единичные вещи — нож с прямой спинкой, шило, рыболовные крючки, бусы. В пространствах между домами находок почти не было. Радиоуглеродная дата поселения 1600±80 лет назад. Это на настоящий момент наиболее раннее поселение кривичей на Европейском Севере. Немногочисленность вещевых находок, лепная неорнаментированная керамика — эти характеристики присущи всем поселениям славян.
Основу хозяйства кривичей составляло подсечное земледелие в сочетании со скотоводством, охотой и рыболовством. Сосновые боры легко выжигать, это дерево дает много золы, служащей хорошим удобрением. Корни сосен могли не выкорчевываться, т. к. кривичи еще не использовали тяглового скота, их земледелие было ручным. Однако такой участок быстро истощался; нужно было осваивать новый. Приуроченность земельных участков к сосновым борам ученые объясняют и климатической ситуацией V—VI вв., которая характеризуется похолоданием и повышенной увлажненностью по сравнению с современными. В этих условиях песчаные почвы сосновых боров просто спасали посевы от вымокания. Большую роль в хозяйстве этого населения играет животноводство. Домашний скот пасся поблизости от поселений, на лугах, в мелколесье по берегам рек и ручейков. Сохраняла свое значение и охота, как важнейший источник мясной пищи; рыболовство и собирательство были второстепенными занятиями. Прядение, ткачество, изготовление глиняной посуды были домашними занятиями славянских женщин в каждой семье.
В погребальной обрядности у кривичей господствовал обряд кремации умерших. Останки — пережженые кости, всегда чистые, без следов угля и золы (возможно, промытые?) — помещались в глиняные урны или другие емкости, например, туески, деревянные баночки, и переносились на место захоронения. Заранее здесь выжигалось место, где будет поставлена погребальная урна и затем насыпан курган. Погребения могли помещаться и в уже сооруженный курган. Курганы невысокие — до 1 м, круглой, под квадратной и валообразной формы. Эти насыпи, получившие в науке название «длинные курганы», присущи только кривичам.
Несмотря на близость погребального обряда финно-угорскому населению, есть и различия. В первую очередь это относится к погребальному инвентарю. Вещей в славянских захоронениях немного или нет вообще. В женском костюме был особый головной убор — вайнага, налобный венчик, украшавшийся серебряными и бронзовыми бляшками и спиральками. Украшения из стеклянных бус, зачастую из одних только синих, были излюбленным украшением. В ожерелье входили подвески-лунницы (напоминающие по форме луну с обращенными вниз рогами) и слегка выпуклые круглые подвески. Нагрудных украшений не было. На руках носили простые пластинчатые перстни и браслеты и дротовые браслеты с расширяющимися концами. В одном из женских погребений в курганном могильнике Любахин I на р. Песь найдены две великолепные серебряные подвески-лунницы, круглая подвеска к ожерелью, стеклянные бусы, два многогранных серебряных браслета, массивная бронзовая пряжка от ремня и железный нож с прямой спинкой. Такое большое количество вещей и наличие изделий из серебра явление достаточно уникальное. В женском погребении вкурганном могильнике Варшавский шлюз I вместе с бляшками от вайнаги и браслетом был найден миниатюрный бронзовый пинцет — предмет женского туалета, который нечасто встречается в захоронениях кривичей. В мужских захоронениях вещей мало: бронзовые или железные пряжки от ремней, ножи с прямыми спинками, наконечник стрелы, кресало — предмет для высекания искры. Многие вещи, которые найдены в курганах кривичей, восходят к прототипам изготовлявшимся в Центральной и Северной Европе.
Интересно, что курганы сооружались и для детей. Так, в могильнике Усть-Белая IV в кургане диаметром 10 м и высотой 1 м находилось одно погребение. Косточки были собраны в миниатюрный сосуд высотой около 10 см, антропологи определили, что они принадлежат младенцу в возрасте до одного года.
Наиболее мощные группы кривичей осели на р. Мологе. Здесь есть несколько пунктов, где и по сей день сохранились их погребальные сооружения. Это курганные могильники в районе деревень Крутец — Избищи, в устье р. Кати у д. Куреваниха. Курганы здесь располагаются не только у берегов рек, но и вдоль дорог, уходящих в лес. Часть насыпей имеет очень большие размеры — до 35 м в диаметре и высоту до 6-8 м. Рядом с курганами располагаются и поселения. При раскопках высокой насыпи у д. Куреваниха Н. В. Гуслистовым был найден однолезвийный меч. Это единственная находка меча эпохи раннего средневековья на территории Вологодской области. Кому он принадлежал? Несомненно, что не земледельцу. Меч — это атрибут воина — и не рядового, он подчеркивает высокий ранг владельца. Это не просто оружие, а предмет престижа и дорогостоящая вещь. Возможно, владелец этого меча был таким, как рассказывается в одной скандинавской саге: «Гейрмунд … всегда был одет в пурпурное одеяние, и сверху был на нем меховой плащ, на голове — шапка из медвежьего меха, а в руке — меч. Это было мощное и хорошее оружие. Рукоятка его была из моржового клыка. На нем не было серебряных украшений, однако клинок его был острый и не ржавел. Меч этот он называл Фотбит и никогда не выпускал из рук…». Находка меча в погребении, сооружение в честь умершего огромной шестиметровой насыпи указывает на высокий статус владельца (вождя? предводителя дружины? местного князя?), а также и на то, что здесь не рядовое поселение, а как минимум центр округи. Место, выбранное для насыпи, живописно: величавая и быстрая Молога здесь течет почти по прямой на протяжении 3 км, правый берег — это открытый, широкий луг, лес достаточно далеко от воды. Насыпь, стоявшая почти у обрыва, была видна издалека.
По каким-то причинам поселения и курганные могильники кривичей к IX в. прекращают свое существование. Возможно, сказалось изменение климата.
В VIII-IX вв. на территорию западной части области продвигается новая волна славянского населения. Так же, как и предшественники, они идут с юго-запада, со стороны новгородских земель. Это словене ильменские (новгородские) — племенной союз, сформировавшийся на территории вокруг озера Ильмень. Основу их хозяйства составляло пашенное земледелие, а маркируют места первоначального освоения словенами земель сопки — высокие конусообразные «крутобокие» насыпи, стоящие на пойменных лугах, на полях, а не в сосновых борах, как высокие насыпи кривичей.
Словене новгородские прошли теми же путями, что и кривичи: по рекам Мологе, Кобоже, Чагоде, Песи, Чагодоще. Начинают осваивать и более мелкие реки Смердомля, Кать, Ратца, Белая. Поселения словен до XI в. — только селища. В XI в. возникает несколько городищ. Неукрепленные селища были «привязаны» к обширным долинам и пологим береговым террасам. Они характеризуются более плодородными супесчанистыми и песчано-суглинистыми почвами и более пригодны для пашенного земледелия. Очевидно, что меняется и состав стада, — теперь оно должно включать необходимое количество рабочего скота. Уменьшается роль подсобных занятий, например, рыболовства. Однако в изготовлении керамики, в металлообработке и ряде других направлений хозяйственной деятельности сохраняются прежние традиции. Исследователи отмечают, что черты производящего хозяйства у словен были более развиты, чем у кривичей или местного финно-угорского населения.
Несколько селищ словен IX-X вв. известно у деревень Бабушкино, Избоищи, Мегрино, у поселков Сазоново и Наумовское, на р. Усть-Белой в Чагодощенском районе. К сожалению, раскопанных сопок и поселений словен новгородских IX—X вв. на территории области немного. На обширном средневековом поселении Усть-Белая V есть участки, заселенные в это время словенами. Здесь при раскопках А. Н. Башенькиным найдены железные ножи, шилья, фитильные трубки, мотыжка-тесло, топор, наконечник стрелы, заготовки железных предметов. Изделий из бронзы немного: обломок браслета, привеска, есть стеклянные и сердоликовая бусы, глиняные пряслица (предметы, надевавшиеся на веретено). Находки железных шлаков, использованных тигельков, заготовок железных предметов указывают на существование здесь кузнечного производства. В то же время некоторые железные изделия (прежде всего ножи) были привозными, из Старой Ладоги — центра Северной Руси того времени. Металлографический анализ позволил узнать, что часть ножей и инструментов — это высококачественные изделия, выполненные в технике трехслойного пакета. При ней осуществлялась наварка боковых железных полос к центральной — стальной. Эта технология повышает рабочие качества изделия, а освоена она была в VIII в. в скандинавских странах, откуда распространилась и на Северную Русь. Скандинавское происхождение имеют и стеклянные бусы с Усть-Белой V.
Погребальные памятники словен — сопки, или новгородские сопки, — как правило, располагаются рядом с селищами. С сопками связано больше всего легенд и преданий — о зарытых под ними бочке или, как минимум, горшке золота, о могиле самого Рюрика в золотом гробу. Многие сопки сильно повреждены: в вершинах их видны заплывшие грабительские ямы, полы часто распаханы. Ныне, поросшие огромными соснами, стоящие на открытом пространстве в отдалении друг от друга, они являются яркой и запоминающейся особенностью ландшафта. Сопки у д. Крестцы Устюженского района раскопаны в 1960-е годы А. В. Никитиным. Выяснилось, что первые захоронения в них по обряду сожжения совершены в X в. Вещи в погребениях — это железные ножи, пряжка, фитильная трубка, остатки украшений ремня — бляшки, кресало — предмет для высекания огня, наконечник стрелы, стеклянные бусы. В центр одного погребения был воткнут вертикально железный нож. Возможно, в этом действии выразился обряд «запирания» покойника, дабы помешать ему выйти из могилы.
Изучение устройства сопок показало, что почти все они имеют три яруса. Первоначально выбиралась площадка, оконтуривалась, часто по окружности обкладывалась камнями. В центр ее устанавливался столб — он был вертикальной осью будущей насыпи. Ее сооружение начиналось с возведения кругового валика по окружности, внутрь его переносились кости погребения. Рядом разжигался ритуальный очаг, оставлялись горшки с пищей. Когда заканчивались эти обряды, центр площадки засыпался землей. Получалась невысокая, но большая по диаметру насыпь, с плоской вершиной. Досыпка насыпи производилась еще, как правило, два раза. Это хорошо видно при поперечном разрезе сопок во время раскопок: цвета грунта заметно отличаются друг от друга. В каждом ярусе могло быть от одного до нескольких (не более 10) погребений по обряду кремации. Чаще же в сопках вообще одно захоронение, особенно в самых монументальных. Это позволило ученым утверждать, что в сопках похоронены не рядовые члены коллектива, а представители социальной верхушки общества. Возможность организовать столь масштабные работы свидетельствует о характере власти глав словенских общин того времени. Какая-то часть населения, видимо, не такая уж и малая, имела экономическую возможность и достаточную власть, чтобы организовать построение сопок, и этим самым демонстрировала свой социальный престиж. Другая часть общества останки умерших хоронила рядом, в грунтовых могильниках и невысоких курганах.
Из района первоначального освоения в конце IX-X вв. началось продвижение славянского населения на р. Колпь и на территорию современного Бабаевского района. По археологическим памятникам хорошо прослеживается путь продвижения славян по рекам: Чагода-Лидь-Волочня—Колпь. Несомненно, что р. Колпь была заселена с запада. Наиболее ранний славянский могильник на Колпи открыт у пос. Верхневольск близ волока с р. Лидь. В конце Х- начале XI вв. на Колпи почти одновременно возникают десять новых могильников и соответствующих им поселений у деревень Новинки, Тимошкино, Ярцево, Степаново, Дудино, Володино. Могильники на Колпи почти полностью раскопаны (А. В. Никитин, Н. В. Тухтина, Н. В. Гуслистов, А. Н. Башенькин) содержат большое число хорошо датируемых вещей, монет. Можно выяснить примерную численность коллективов, осваивавших Колпь. Расчеты по всем могильникам показывают, что в одном поколении насчитывалось от двух до восьми взрослых людей. Небольшие размеры поселений при могильниках также подтверждают предположение, что эти поселения состояли из 1-4 домов. С учетом детей численность коллективов могла составлять от 10 до 40 человек.
Из бассейна среднего течения Колпи славянское население пыталось освоить среднюю Суду, где возникают курганные группы XI-XIII вв. у деревень Кананьевская, Бережок. Однако, по-видимому, вследствие большой плотности финно-угорского (весского) населения на р. Суде это движение не получило широких масштабов. На средней и верхней Суде до середины XIII века существует самобытная финно-угорская культура. Потомки древней веси — современные вепсы — проживают в бассейне Суды до настоящего времени.
Белого озера и р. Шексны славяне достигают во второй половине IX-X вв. Причем заселение этих территорий шло двумя путями:
— с юга, с Верхней Волги по Шексне;
— с севера, по-видимому, из района Старой Ладоги по р. Свири, Онежскому озеру, рекам Вытегра и Ковжа.
В X-XI вв. на Белом озере и на Шексне возникают десятки новых поселений.
Западная часть области — бассейны Белого озера, Шексны и Мологи — изначально вошла в состав государственной территории Руси. Среди древнейших городов под 862 годом летописец называетБелоозеро. В 862 году наши земли составляли около одной пятой от общей территории государства.
По легенде, здесь княжил брат Рюрика Синеус. Местное финно-угорское население — весь — вместе со словенами, кривичами, мерей и чудью участвовало в походе 882 года князя Олега на юг, закончившемся его вокняжением в Киеве. Место нахождения летописного Белоозера IX в. до настоящего времени не определено.
Существуют, по крайней мере, 3 версии его месторасположения. Это не мог быть современный город Белозерск, возникший на своем месте лишь в XII веке. Масштабные раскопки Леониллы Анатольевны Голубевой в 1949—1964 гг. «Старого города» при истоке р. Шексны из Белого озера культурных слоев IX века не выявили. В одном из местных летописцев сохранилось предание, что Синеус «сидел» в Киснеме, на северном берегу Белого озера. В Киснеме Н. А. Макаровым обнаружено большое поселение X века, но достоверных материалов IX века тоже не найдено.
Третьим претендентом на роль раннего Белоозера является поселение Крутик у д. Городище Кирилловского района, исследованное Л. А. Голубевой. Оно находилось примерно в 25 км ниже по течению Шексны от Белоозера. Поселение датируется второй половиной IX—X вв. и оставлено летописной весью. Здесь обнаружены остатки жилых и производственных сооружений, несколько тысяч находок. Это предметы вооружения, орудия труда, бытовые вещи, украшения, арабские серебряные монеты — дирхемы. Поселение являлось торгово-ремесленным центром. Наряду с весью на поселении проживали и скандинавы. Вероятно, здесь они останавливались, двигаясь по пути «из варяг в арабы» за восточными сокровищами. Реки Молога, Чагодоща, Суда также входили в систему этого великого водного пути, связывавшего в IX-X вв. страны Северной и Западной Европы с арабским Востоком. С верхних притоков этих рек существовали волоки, связывавшие волжский бассейн с реками бассейна Балтийского моря. Волжский путь играл важную роль в процессе формирования Руси.
Со второй половины X века центром края становится поселение в истоке Шексны из Белого озера. Какие же признаки характеризуют Белоозеро как город? Город — это крупное, в несколько десятков гектар торгово-ремесленное поселение. В его округе находится много сельских поселений. В городе сосредотачивалась административная власть, например, здесь мог находиться князь или его представитель — воевода. Эту функцию города лучше всего характеризуют находки печатей — предметов, обозначающих принадлежность к власти. Находки дорогих престижных вещей — изделий из серебра, каменных иконок — указывают на наличие здесь людей, выделяющихся по своему социальному и имущественному положению. При раскопках выявлены и другие черты города: дворово-усадебная застройка с замощением дворов и частоколами, уличные мостовые. Многочисленные деревянные конструкции здесь сохранились благодаря насыщенности влагой культурного слоя. Тысячи археологических находок свидетельствуют о наличии и процветании ремесел (кузнечного, ювелирного, костерезного, камнерезного) и домашних производств (плетение из лыка и бересты, плотницкое дело, вязание, ткачество, прядение). Изделиями и украшениями из металлов снабжалась вся белозерская округа. Например, для финно-угорского населения изготавливались обереги — зооморфные привески в виде уточек, коньков, собачек, петухов и бубенчики к ним. От них эти предметы были восприняты и славянским населением. О связях с другими территориями свидетельствует большое количество импортных вещей: красноглиняные амфоры из Причерноморья, изделия из шифера, мрамора, яшмы, византийские стеклянные браслеты и перстни, янтарные бусы. Атрибутами профессионального торговца являются весы и гирьки, найденные здесь. На предметах из глины, кости, бересты, камня процарапаны буквы, что говорит о грамотности городского населения.
Таким образом, Белоозеро являлось административным, культурным и торгово-ремесленным центром на севере Руси.
При впадении Суды в Шексну возникает еще один город — Луковец. В настоящее время он затоплен Рыбинским водохранилищем. Мощность культурного слоя здесь более 2 м и он очень хорошо сохраняет органику — кость, дерево, кору, бересту, скорлупу орехов. По своему расположению, культурному слою, составу находок Луковец аналогичен Белоозеру и, видимо, остался в числе многих городов Руси, не попавших в письменные источники. При раскопках А. Н. Башенькина и Александра Валентиновича Кудряшова на Луковце обнаружены остатки домов, сохранившихся на высоту до 5 венцов, многочисленные деревянные изделия, тысячи древнерусских и импортных вещей Х-ХП веков, не считая обломков посуды. Это боевые и рабочие топоры, ножи, кресала, клещи, ножницы, молотки, ключи, замки, гарпуны, рыболовные крючки, гребни, пряслица. Найдены разнообразные украшения из бронзы и стекла — браслеты, перстни, бусы, шумящие и зооморфные привески, предметы христианского культа — крестики и иконки из камня, металла, янтаря. На некоторых предметах имеются буквы и слова.
Еще один город — Устюжна — возникает в XI веке при слиянии рек Ижины и Мологи. В этом месте до настоящего времени хорошо сохранилось городище, окруженное с трех сторон высоким валом. В XIII веке город выходит за пределы городища. В раскопках А. Н. Никитина в 1963 г. здесь найдены вещи, типичные для древнерусской культуры — шиферные пряслица, золотостеклянные бусы, хозяйственный инвентарь, лепная и круговая керамика.
Таким образом, на территории вологодской области к середине XII века находились три города — Белоозеро, Луковец, Устюжна. Известны и другие крупные торгово-ремесленные поселения этого времени: поселение в центре города Череповца, растянувшееся от Соборной горки до Октябрьского моста через Шексну, городища у д. Куреваниха в устье реки Кать и у деревень Крестцы — Городок в Устюженском районе.
До конца X в. и славяне, и финно-угры были язычниками. Они обожествляли силы природы, поклонялись камням, деревьям, почитали многих богов и приносили им жертвы. Один из самых известных славянских каменных идолов найден в р. Шексне при расчистке ее русла. Интересно, что предметы христианского культа попадают на север к финно-угорскому населению уже в конце X в. (напомним, что в 988 г. князь Владимир крестил киевлян). У д. Никольское Бабаевского района в погребении по языческому обряду трупосожжения вместе с вещами конца X в. найден бронзовый крестик с изображением распятия. По-видимому, этот предмет христианского культа был воспринят весью как украшение.
Долгое время в науке считалось, что христианство на северные территории приходит очень поздно и, что процесс христианизации растянулся на сотни лет. Сейчас по результатам раскопок древнерусских поселений и могильников уже для XI века известны сотни крестов и отдельные иконки. Как ни удивительно, но по количеству предметов христианского культа X—XIII вв. территория Вологодской области выделяется на фоне других земель древнерусского государства. Но это не означает, что языческие воззрения быстро были забыты.
В X-XI вв. на Шексне и Белом озере идет быстрая ассимиляция веси. В материалах поселений и могильников отчетливо прослеживается смешение славянских и финно-угорских элементов материальной и духовной культур. В результате здесь формируются древнерусское население и достаточно однородная древнерусская культура.
В летописи весь последний раз упоминается под 882 годом. Позднее летописец, рассказывая о событиях 1071 года, — расправе Яна Вышатича над волхвами на Шексне — назовет население края белозерцами, а не весью. К этому же времени на Шексне существуют погосты — пункты сбора дани для князя. На р. Кеме, впадающей с севера в Белое озеро, Марией Евграфовной Арсаковой, а затем Н. А. Макаровым исследован курганный могильник XI века, где погребено несколько десятков мужчин с оружием, в том числе один с мечом. Вероятно, здесь размещались княжеские дружинники, своего рода погранично-таможенная застава, контролировавшая пути на Север.
Весь, проживавшая в бассейнах Шексны и Белого озера, оказалась на магистральных путях древнерусской колонизации и была быстро ассимилирована. К западу от Шексны в бассейне реки Суды весь была обойдена славянскими колонизационными потоками X—XI веков и долго сохраняла свою этническую территорию, культуру, язык. Хозяйство весского населения было комплексным, включающим скотоводство, охоту, рыболовство, земледелие. Развиты металлургическое производство, ювелирное, костерезное дело. По находкам льячек и литейных формочек в женских погребениях, ученые предполагают, что бронзолитейным производством у веси занимались женщины.
В IX-XI веках в связи с увеличением роли торговли происходит переориентация хозяйства на пушную охоту, основным объектом которой становится бобр. Охота на бобра давала ценный мех и мясо, которое шло в пищу. В обмен на меха к судской веси поступают тысячи привозных вещей как с «запада», так и с «востока». Большая роль торговли в жизни весского общества стимулировала развитие частной собственности. На ее наличие в IX—XI веках определенно указывают найденные на поселениях замки, ключи, весы для взвешивания серебра, арабские и западноевропейские серебряные монеты. Имущественное расслоение влекло за собой и социальную дифференциацию, а факт существования местной финской знати не вызывает сомнения. Так, в могильнике XI века Никольское-XIII на реке Суде, исследованном А. Н. Башенькиным в 1983 г., мужское погребение с оружием сопровождалось двумя одновременными ему погребениями молодых женщин в парадном уборе. Этот факт — захоронение с оружием при отсутствии его в других мужских погребениях, ритуальное убийство молодых женщин для сопровождения мужчины в «лучший» мир — указывает на особое социальное положение погребенного.
Привлекает внимание традиционный убор весских женщин. Основные его черты: большое количество украшений, наличие зооморфных и шумящих подвесок — восходит еще к железному веку. Многие предметы представляют собой настоящие произведения искусства древних мастеров. На рубеже X-XI веков на смену обряду трупосожжения у веси, впрочем, как и у славян, приходит обряд трупоположения. На средней и верхней Суде весь сохраняла свою культуру до конца XIII века.
Начиная с рубежа X-XI веков, древнерусское население достигает рек Сухоны и Ваги. На волоках — дорогах в лесу между судоходными реками, по которым перетаскивали суда и грузы, возникают поселения, а затем и могильники. Все захоронения совершаются в грунтовых ямах, курганов здесь не возводят. На волоке между бассейнами Волги и Белого моря — у д. Нефедьево Кирилловского района Н. А. Макаровым раскопаны древнерусское поселение и могильник XI в. В погребениях — сотни вещей, особенно у женщин. Состав колонистов был сложный: здесь были и славяне, и группы прибалтийско-финского и поволжско-финского населения, поэтому обозначение колонизации как «древнерусской» наиболее точно отражает ее характер.
Проживание на территории восточной части Вологодской области (к востоку от р. Шексны и Белого озера) других финно-угорских этносов — заволочской чуди, мери и перми на крайнем востоке — зафиксировано письменными источниками, следы их пребывания здесь сохранились в топонимике. Плотность населения была, по-видимому, очень низкой, и финно-угры оказались быстро ассимилированы в ходе древнерусской колонизации XI—XIII веков.
В Тотемской округе поселение X-XI вв. Царева I на одноименной реке в бассейне Сухоны, оставленное финно-угорским населением, раскопано М. В. Иванищевой в 1993-94 гг. В этом же районе Н. А. Черницыным и Н. В. Гуслистовым исследовано несколько могильников XII-XIV вв., среди них Марьинский, Семеновский, Кудринский с погребениями по обряду трупоположения. Часть исследователей определяет их как древнерусские, другие считают их финно-угорскими.
Экономической основой древнерусской колонизации северо-восточных районов первоначально была промысловая деятельность, в первую очередь, добыча пушнины. Освоение этих территорий шло постепенно, и первые древнерусские поселения на северо-востоке области появляются в середине XII века.
Однако проникновение сюда отдельных военных отрядов с целью обложения данью местного населения было и раньше, эти факты зафиксированы письменными источниками. В 1178 году ростово-суздальский князь Всеволод Юрьевич Большое Гнездо заложил город Гледен при слиянии рек Сухоны и Юга, в 1212 году основывается город на месте современного Великого Устюга. Устюг является древнейшим городом не только в восточной части области, но и на европейском Северо-Востоке.
Вопрос о времени возникновения Вологды до сих пор не имеет окончательного ответа. Общепринятой датой основания города считается 1147 год. Но сведений о существовании Вологды в XII веке нет. Первое достоверное упоминание Вологды в письменных источниках относится к 1264 году: в договоре Новгорода с великим князем волость Вологда называется в перечне других окраинных владений Новгорода. Дата 1147 год взята из источника XVII века под названием «Чудеса и деяния и преславная новоявленная творения преподобнаго и приснопамятного отца нашего Герасима… ».
Исследователи неоднократно высказывали критичное отношение к этому позднему источнику. Археологические исследования в Вологде, проводившиеся П. И. Засурцевым, А. В. Никитиным, А. М. Иванищевым, И. П. Кукушкиным подтверждают возникновение города лишь в XIII веке. Древняя часть города находится в районе современных улиц Бурмагиных, Ударников, Маяковского, Паркового переулка. Здесь вскрыто около 1000 кв. м культурного слоя.
На основе фактического материала сделан вывод, что Вологда возникает сразу как какой-то административный или экономический центр с культурой, характерной для древнерусских городов. В Вологде вскрыты культурные слои XIII-XVI вв. с хорошо сохранившимися средневековыми постройками и замощениями улиц, найдено большое количество вещевого материала. В XVI веке иностранцы называют ее «наиболее значительным по многолюдству и известности» городом на севере Московии.